Назову себя критиком

Намедни я модерировала встречу молодых писателей с читателями в магазине «Библио-Глобус». Потенциальных покупателей было примерно столько же, сколько выступающих. И когда молодой литератор стал рассказывать о сериях, я, чтобы развить его авторские и составительские намерения, сказала: ну да, как Борис Эйхенбаум в книге «Мой временник». Литератор поинтересовался: «А это кто?».

Другой молодой и тоже литератор, позиционирующий себя как критик и активно печатающий свои сочинения в литературной периодике, никак не возьмет в толк, что за зверь такой — литературное вещество. Объясняю А. Рудалеву (как объяснила Олегу Зоберну про Бориса Михайловича Эйхенбаума) — дар ставить слово после слова. Если этого дара нет, никакой набор смыслов не спасет. Отсутствие в тексте литературного вещества и отсутствие интуиции к его распознанию — такая же беда для человека, избравшего литературную карьеру, как отсутствие музыкального слуха у музыканта.

Президенту Медведеву, в отличие от молодых дарований, рвущихся к общественной трибуне еще до обретения профессиональных навыков, не обязательно знать, кто такой Эйхенбаум, что такое литературное вещество и кто у нас представляет актуальную литературу и искусство. Он не литератор, не критик. Но он интересуется. А к нему вместо актуальной словесности позвали «новых реалистов», такая вот подмена. Устроители оказались правы для себя и по-своему.

Бывают критики — и критики. Результат зависит от широты жанрового репертуара. Тот, кто сочиняет только аннотации, — не критик по определению. Того, кто способен только на отзывы о книгах, не назову критиком. Тот, для кого критика — отхожий промысел, может быть кем угодно: поэтом, даже выдающимся, прозаиком, даже замечательным. Но это не критик.

У критика есть 1) жанровый репертуар; 2) стилистически узнаваемое лицо; 3) свой литературный мир (предпочтений и, может быть, умолчаний); 4) своя литературная позиция в этом мире. Всех остальных я готова назвать филологами, выдающимися или не очень; литературными журналистами, выдающимися и (или) не очень; книжными рецензентами, радио- и телеобозревателями. Критик — писатель? И по самоощущению, и по позиционированию? Может быть и не писателем — скорее аналитиком. Здесь есть много оттенков, но вот еще одно определяющее: критик свободен (в своем формате, проекте и жанре).

Критики переходят в филологию, в историю современной литературы (Марк Липовецкий). Могут временами в критику возвращаться, делая вылазки по актуальным поводам, но от этого процесс их отделения от критики не прекращается. Они теперь и держатся, и думают не так, как раньше, когда они были критиками, — иначе.

Иванова Наталья

http://www.openspace.ru/literature/projects/107/details/21666/