Искусство иллюстрации

О достижениях и проблемах современной иллюстрации с автором книги «Собеседники поэзии и сказки» Л. С. Кудрявцевой беседует наш корреспондент Руслан Поддубцев

Лидия Степановна, что Вас побудило написать книгу «Собеседники поэзии и сказки»? Какова ее основная идея?

Это не монография, не историческое исследование. Мне прежде всего хотелось рассказать о том, как разные художники воспринимают текст, как они передают свои чувства, и – самое главное – как их творчество соотносится с творчеством писателей. У каждого иллюстратора свой характер, свои вкусы, они тоже, вне сомнения, проецируются на его творчество. Словом, я хотела ответить на три вопроса: кто? – что? – как? – очень важные для искусства и его понимания.

Как отличить талантливого художника от посредственного?

Настоящий иллюстратор – это мастер. Он должен владеть рисунком, композицией, цветом. А кроме того, он должен тонко чувствовать текст. Талантливый художник находит в авторском слове или народной сказке что-то важное для него самого и затем выражает это на бумаге. Без личности иллюстрации не существует: это уже не искусство, а ремесло.

Многие мастера, иллюстрирующие детские книги, черпают вдохновение из собственного детства. Верно ли это?

Некоторые художники вовсе не вспоминают о беззаботных годах своей жизни. Мне кажется, что им лучше не браться за оформление детских книг. Если душа художника не живет детством, он становится сухим, черствым. Хорошие иллюстраторы часто говорят, что им даже не приходится представлять себе какого-то абстрактного ребенка. Этот ребенок живет в них самих! Они беседуют с ним – и в этой беседе иногда рождаются высокие шедевры.

Каким образом художник разграничивает на рисунке добро и зло?

В основном, конечно, это отражено в характере образа…

Да, но характер заложен еще писателем.

Там словесный образ, а здесь визуальный. Художник располагает совершенно другими материалами и средствами. Вот, к примеру, иллюстрации Татьяны Мавриной к произведениям Пушкина. Почти все созданные ею персонажи добрые, даже черный кот: у него располагающая улыбка и лукавое выражение глаз. У него, наконец, смешные усы! Одна форма усов уже говорит о том, что этот кот не злодей.

В своей книге Вы говорите о двух типах художников – «стилистах» и «природниках». В чем особенность каждого из них?

Эти понятия ввел замечательный живописец Илларион Голицын. Согласно его классификации, «природник» – это художник, предпочитающий работать с натуры, фиксирующий то, что он видит вокруг себя. «Стилист» же, как правило, пользуется творениями своих предшественников, учится у них – в музеях, на выставках. Особенность больших мастеров заключается в том, что они, даже подражая, создают что-то свое. Им удается из деталей создать целое, которое больше простой суммы этих деталей.

Можно ли говорить о доминировании одного из типов в детской книге в разные периоды?

Раньше – особенно в 30-е и 40-е годы прошлого века – преобладали «природники». В наше время появилось больше «стилистов». А вообще хороший художник обычно сочетает в своих работах два начала – природное и стилизующее.

Давайте перейдем от искусствоведческих проблем к социальным. Какая ситуация сложилась сегодня на рынке детской книги?

К сожалению, современных иллюстраторов превращают в ремесленников. Они вынуждены выполнять свою работу в короткие сроки, при этом от них зачастую никто не ждет высокого качества. Началось все это еще в 90-е годы, когда за издание детских книг взялись далекие от искусства коммерсанты, которые стали кричать, что такие книги нужны рынку. Сейчас молодые иллюстраторы пытаются преодолеть сложившуюся тенденцию, но не у всех и не всегда это получается.

Неужели все так беспросветно?

– Отнюдь. Ситуация постепенно изменяется. В издательское дело пришли культурные люди – в результате появилась другая книга. Но на прилавках ее очень мало, хорошая книга с отличными иллюстрациями выходит маленькими тиражами. Тем не менее наблюдается сдвиг в лучшую сторону. Этому способствует, например, издательство «Московские учебники», в котором вышла и моя книга. Оно дает возможность плодотворно работать здравствующим по сей день классикам, а также молодым авторам, выпускникам Московского полиграфического института. Взять хотя бы «Щелкунчика» с иллюстрациями Марии Михальской, которая уже получила премии на международных конкурсах.

Кстати, это правда, что хорошие российские художники больше востребованы иностранными издательствами?

– Действительно, есть группа художников, которые работают для Тайваня, для Южной Кореи, где издаются роскошные книги на разных языках. Они оформляли там Андерсена, братьев Гримм. Это упрощенные пересказы, рассчитанные на совсем маленьких детей, но рисунки сложные и интересные, которые у нас пока не проходят.

Сейчас появилось большое количество интерпретаций классических литературных образов. Существуют ли границы творческой свободы иллюстратора?

– Везде есть свои законы. Естественно, их нередко преступают, но пользы это не приносит ни рисунку, ни литературному произведению. Средства выражения и техника могут быть любыми. Однако некоторые художники совсем забывают о духовной составляющей, которая обязательно должна присутствовать в иллюстрации.

А как советские художники, которых всегда приводят в пример, могли в условиях идеологического давления выразить духовные переживания персонажей?

– Ситуация была непростая. Если, допустим, иллюстратор помещал в глубине картинки едва различимую церковь, от него требовали либо совсем ее убрать, либо не изображать крест. Но я приведу такой пример. Вот художник Владимир Перцов рисует великого святого Сергия Радонежского. Текст светский. Что делает Перцов? Оформляет рисунок как хоругвь! Богатырей представляет гигантами, а Сергия рисует со спины, физически почти немощным старцем, но с очень сильными руками, которые лежат на плечах этих гигантов. И создается нужное впечатление: именно этот хрупкий человек, благословляющий воинов, спасает отечество. Я считаю, это потрясающая работа. Перцов просто не может иначе: он так воспитан – в почтении к своей родине, к вере, к искусству.

Что происходило с иллюстрацией – и вообще с детской книгой – во время перестройки и в первые постсоветские годы?

– Понятно, что все изменения не прошли безболезненно. Какие подвиги воспевались в советское время? Подвиги летчиков, космонавтов, военных – целая серия выходила в издательстве «Малыш». В первой половине 90-х годов из детского чтения вовсе исчезли герои, совершающие подвиги. А ведь они так необходимы! Это одна из главных проблем. Слава Богу, нашлись издатели, которые начали печатать православную литературу. Героями книг стали святые. Может показаться, что подвижники, которые все время постятся и пребывают в молитве, очень далеки от детей. Но ведь об их служении можно рассказать по-разному. Есть замечательное определение святости: она представляет собой «не что иное, как длинный ряд нравственных побед». Вот эти нравственные победы и следует донести до ребенка. Ведь они потрясают маленьких читателей не меньше, чем подвиги отважных путешественников и исследователей. Эти победы научат тому, что определит дальнейшую жизнь.

Кто взялся за оформление православной литературы?

– Нашлись талантливые верующие художники, которые стали эту литературу иллюстрировать. Но в последнее время наблюдается опасная тенденция: книги о святых, вслед за светскими изданиями, становятся гламурными. Подчас вместо страстотерпцев мы видим улыбающихся румяных старичков, а вместо великомучениц – чуть ли не сказочных девицкрасоток. Все окрашено в какие-то радужные, псевдооптимистические тона. На эту антихудожественную безвкусицу просто больно смотреть. К тому же такой подход к делу очень опасен, потому что ребенок не получает подлинного представления о том, что такое святость. Мы обязательно об этом поговорим в нашем журнале «Художник и писатель в детской книге».

Владимир Конашевич говорил так: «Если ты хороший художник, то ты прежде всего художник национальный». Согласны ли Вы с этим утверждением?

– Дело в том, что в наше время само понятие национальности стараются размыть. Считается, что художники не должны подчеркивать свою принадлежность к определенной культуре. Помоему, русским мастерам это не свойственно, по крайней мере, мастерам прошлого. Если мы посмотрим, скажем, на работы датского или немецкого художника, то не отличим их по национальному признаку. А русскую иллюстрацию можно отличить. И я вам скажу, в чем ее особенность. От нее исходит доброта! Не знаю, как это объяснить: в искусстве всегда есть то, что философ Иван Ильин назвал «бессознательно выношенной тайной». Это религиозная, духовная тайна. Когда она есть, тогда можно говорить о настоящем искусстве. 

Православное книжное обозрение №2(002) декабрь 2010